" Паломничество Чайльд Гарольда"

(гл. 3, 55) 

The castled crag of Drachenfels 

Frowns o'er the wide and winding Rhine, 

Whose breast of waters broadly swells 

Between the banks which bear the vine, 

And hills all rich with blossomed trees, 

And fields which promise corn and wine, 

And scattered cities crowning these, 

Whose far white walls along them shine, 

Have strewed a scene, which I should see 

With double joy were thou with me! 

Над Рейном Драхенфельз вознесся, 

Венчанный замком, в небосвод, 

А у подножия утеса 

Страна ликует и цветет. 

Леса, поля, холмы и нивы 

Дают вино, и хлеб, и мед, 

Широкоструйных рейнских вод. 

Ах, в этой радостной картине 

Тебя лишь не хватает ныне. 

(гл. 3, 56) 

By Coblentz, on a rise of gentle ground,  

There is a small and simply pyramid,  

Crowning the summit of the verdant mound;  

Beneath its base are heroes' ashes hid, 

Our enemy's,--but let not that forbid 

Honour to Marceau! o'er whose early tomb 

Tears, big tears, gush'd from the rough soldier's lid, 

Lamenting and yet envying such a doom, 

Falling for France, whose rights he battled to resume. 

Под Кобленцем есть холм, и на вершине 

Простая пирамида из камней. 

Она не развалилась и доныне, 

И прах героя погребен под ней. 

То был наш враг Марсо, но тем видней 

Британцу и дела его, и слава. 

Его любили - где хвала верней 

Солдатских слез, пролитых не лукаво? 

Он пал за Францию, за честь ее и право. 

(гл. 3, 58) 

Here Ehrenbreitstein, with her shattered wall  

Black with the miner's blast, upon her height  

Yet shows of what she was, when shell and ball  

Rebounding idly on her strength did light;  

A tower of victory! from whence the flight 

Of baffled foes was watch'd along the plain: 

But Peace destroy'd what War could never blight, 

And laid those proud roofs bare to Summer's rain - 

On which the iron shower for years had pour'd in vain. 

Вот Эренбрейтштейн - замка больше нет. 

Его донжоны взрывом разметало. 

И лишь обломки - память прежних лет, 

Когда ни стен, ни каменного вала 

Чугунное ядро не пробивало. 

В дыму войны отсюда враг бежал, 

Но мир низверг твердыню феодала: 

Где град железный тщетно грохотал, 

Там хлещет летний дождь в проломы хмурых зал.