|
|
|
|
|
Геопоэзия : Для реферата об Индии- 12 - Но со всем этим обе партии, как ортодоксальная, так и атеистическая, глухо враждебны своим правителям. Партия ярых, до безумия экзальтированных браминами фанатиков, само собою разумеется, никогда не помирится в душе с правительством, которое дает им в собственной их стране лишь отрицательные преимущества над миссионерами ненавистной им религии. Лагерь материалистов, ежегодно подкрепляемый целыми партиями блистательно кончивших курс индусов, выброшенных в океан житейский этими университетами и коллегиями буквально без ладьи и компаса, без надежд в этой жизни, - вследствие устраняющей их ото всякого участия в управлении страной политики и без надежд на жизнь будущую, в которую наши азиатские поклонники европейских "апостолов разума" стыдятся веровать (как то делали их глупые предки). Им остается в жизни - нуль. Поэтому мы их и застаем в последней четверти XIX века перефразирующими на все лады известное изречение эпикурейцев: "Станем есть, пить и веселиться... ибо завтра - все мы превратимся в угольную кислоту, воду и аммиак!" Позволяя себе это предисловие, я не отступаю от моего рассказа. Я только желаю представить русским читателям Индию такой, какой ее сделала Англия, и приготовить их этим самым к яснейшему пониманию рассуждения, в которое мы не раз вступали с учеными пандитами.* [*Пандит - ученая степень в Индии, соответствующая степени доктора философии.] Узнав о нашем приезде, эти пандиты и туземные философы стали приходить к нам целыми партиями; некоторые из них приехали нарочно для свидания с нами из Бенареса. Вернувшись от баба Сандасси, мы нашли у профессора Батачарьи огромное общество пандитов. Они просидели с нами в саду далеко за полночь. Мы приехали из Америки изучать философию их древних и современных религий, а они пришли таращить с неподдельным изумлением глаза на "западников", имеющих глупость и безумие предпочитать Капилу и Патанджали - Гёксли и Тиндалю, философию Ману и буддизм - позитивизму Огюста Конта. Отказавшись от всякой веры, они однако же не посмели отказаться от касты и ее требований. Они смеялись надо всем божественным и вместе с тем страшились людей и общественного мнения. Не так ли зачастую бывает и у нас в Европе? Разговор, конечно, зашел об их древней философии, о риши, йогах и аскетах. Пандиты вполне распоясались и с гордостью, достойной лучшего дела, стали раскрывать перед нами все нравственные язвы, нанесенные, а затем постоянно растравляемые в них одной и той же искусной рукой их английских "принципалов". "Неужели нас могли интересовать бредни древних метафизиков и богословов?" - спрашивали они. "Кто же кроме ханжей, факиров, да полоумных аскетов может еще видеть какое-либо значение, например, в тройном божестве? Баба Сандасси - старый дурак, а факиров, лезущих для очищения от грехов в Гангу и остающихся под водой, рискуя в ней утопиться, пока они трижды не прочтут мантры, правительству следовало бы засадить в рабочий дом..." Наши доводы и противоречия ужасно раздражали некоторых из них. Один статный индус, драпированный в белую с золотом шаль, с золотыми кольцами на всех пальцах ног, огромным знаком Вишну на лбу и в золотом pince-nez, обратился наконец ко мне уже с прямым вопросом: "Неужели я, прожив так долго в Америке, родине Томаса Пена, верю еще в какое-либо божество?" - Признаюсь, верю, и вовсе не таюсь в такой невежественной слабости, - последовал мой ответ. - И в "душу" человека? - переспросил он со сдержанной усмешкой. - Да, и в душу; и как ни удивительно, даже в бессмертный дух... Юный магистр, нервно заиграв кольцами на ногах, обратился с новым вопросом, довольно на этот раз оригинальным. - Стало быть, по вашему, Гексли шарлатан и глупец? В свою очередь мне пришлось вытаращить глаза. - Это почему же?.. - осведомилась я у pince-nez. - Потому что или он, признанный всеми авторитет, знает, о чем он говорит, или же он шарлатан, рассуждающий о том, чего не понимает... - Гексли, - сказала я, - как натуралиста, физиолога и ученого не только признаю, но и преклоняюсь пред его знанием, уважая в нем один из величайших авторитетов нашего времени, то есть во всем касающемся чисто физических наук; но как о философе имею о нем весьма невысокое мнение. - Но ведь против логических выводов, основанных на фактах, трудно идти... Вы читали его статью в "Fortnightly Review" об "автоматизме человека"? - Кажется, читала... и кой-что запомнила из его удивительных софизмов... Но чтo ж о ней? - Вот чтo. Профессор в ней неоспоримо доказал, что человек не более как сознательный и сознающий себя автомат,* [* "Fortnightly Review", November 1874, р. 577.] добавляя к этому в своих "Lay Sermons", что человек - "хитрейший из часовых приборов природы",* [*"Lay Sermons", p. 160.] но не более. Мне немного начинал надоедать этот спор; я взглянула на Гулаб Лалл Синга. Тот сидел, нахмурив брови, не мешаясь до этого времени в разговор. Зная его презрение к современному материализму, мне захотелось втянуть и его в спор. Как бы поняв мою мысль, он тут же поспешил мне на помощь. - Позвольте мне ответить вам за нашу гостью, пандит саиб. Я прочел упоминаемую вами статью очень недавно, и у меня, может быть, сохранились свежее в памяти ученые софизмы Гексли; я готов привести вам самые резкие из них. Действительно, Гексли называет человека "автоматом" и "часовым прибором природы"... Но дело не в самом выражении, а в том, успел ли он доказать то, что говорит? Я говорю и докажу, что не только не успел, но что он самым ребяческим образом противоречит своим словам... "Pince-nez" просто подскочил при таком кощунстве против науки. - Как? где?.. великий Гексли противоречит себе?.. Укажите и объясните...
|
|
Раздел Для реферата об Индии > глава для реферата об Индии, фотографии, карты |
|
|
|
|