см. также путевые стихи >>  

Геопоэзия  :  Белый на Мальте

Библиотека Митюшёва  >   путевые заметки  >   Мальта  >   Андрей Белый  >>  "Африканский дневник" - 

 1

- 1 -

ВАЛЕТТА

И брезжило утро.

На севере бледно наметился в светени: точно зигзаг; и звончали зигзаг за зигзагом вдруг лопнувших стекол, которые крепко кремнели; кремнели — из утра: и — взорами линий, и — желчами; промути мазали синью и сиренью — желчи, и вот натяжение линий расперло рельефами; розовый верх прокаймился из неба, как сколотый с неба кусочек стекла; и — растрескался очерком выступов, крепнущим аспидным цветом; явилась земля, где дотоле являлось лишь небо.

— «Не Мальта ли»?

— «Мальта».

И бледная Мальта наметилась кряжем обрывин; меж нею и нами играли дельфины; как девушка, вспыхнула в солнце: и желтым, и розовым; вы каймились и утесы, и стены, с которых ниспала Валетта крутым пробелением лестницы, точно улыбкой; понятно, что рыцари выбрали эти места, упадая орлами на них, и поднявши свой клекот, который отдался горами Сицилии, бухтой Туниса и Суз, долетел до Джербы; и — смутил воды Триполи.

Многими сотнями круто-приподнятых крыш повесает с утесов над старыми башнями город: горами зажатый залив пролитой полосой в желторозовый, многоступенчатый город завел пляску выплесков цвета синейшего кобальта; фыркнул фонтанчиком пены взыгравший дельфин; и крутейшие улички всюду открылись — с утесов: обрывами лестниц.

Уже пароход задрожал, бросив якорь; уже мы, как дельфины, на прыгавшей лодочке — в кобальте выплесков мимо сталеющих башен дредноутов; вон из барбета просунулось дуло: на острове Мальте — стоянка эскадры: семейство стальных англичан приседало в заливе, вот выскочит:

— «Бух».

И свистящие конусы бухнутся дугами.

...Не понимаю, как мы очутились в отеле; нас встретил смуглач, турко-грек, или арабо-испанец (кто знает?), такая же турко-арабо-испанка, хозяйка нас встретила:

— «А? Вы — в Египет»?

— «Так вам надо ждать парохода, ну, эдак, с неделю...»

Сказала, и — мрачно повесила нос; а арабо-испанец повлек сундуки по верандам, где не было внешней стены, и куда выходили все двери сдаваемых комнат; ряды коридоров повисли системой террас над квадратиком дворика; тут мы узнали, что надо бежать — прописываться: в участок.

Казалось: никто не желает нас видеть на острове Мальте; хозяйка, потупясь, сказала — кислейшею миной:

— «Уедете вы: и зачем вам отель»?

Отвечали на мину кислейшими минами:

— «Да, но скажите, как мы уедем? Не на дельфине, надеюсь»?

— «Да дайте же нам хоть воды в рукомойник». Но кислые мины гласили:

— «Зачем»?

— «Вы — уедете».

Кисло потупилась комната: вещи, казалось, хотели попрыгать через дверь, застучав; за вещами, казалось, и мы — простучим: вниз-вниз, вниз; мы прошли прописаться, чтобы после наведаться в агенство: может быть, думали мы, нам удастся удрать, хоть... до Триполи, хоть... на дельфине.

***

Кидались разбросанным кобальтом плески над кручей, где мы, наклонясь у перил, наблюдали валеттские* лица; их цвет — сицилийский, а губы арабские; зорко безглазые прорези нас наблюдали (по-гречески как-то) на уличках, шедших в тенимые сини залива, откуда торчали барбеты; меня поразила мальтийка; она — во всем черном; над головою ее надулось, как парус, не то — покрывало, не то — головной, преогромный, весь черный убор, укрепляемый, кажется, с правого бока на проволоке; головные уборы надулись от этого; стаи мальтиек неслись на своих парусах мимо нас; мне запомнились: площадь, собор, губернаторский дом, где у входа блистал, застыв яркими саблями, мохноголовый отряд белоштанных солдат в баклажанного цвета мундирах, так блещущих золотом:

— «О, черт возьми».

— «Вот — красавцы».

***

Дверь агенства: полный брюнет, посмотрев на письмо из Туниса, задумчиво нам говорит:

— «Пароход, на котором должны были плыть вы, — ушел: нынче утром»...

— «А впрочем»...

— «Могу вас устроить: часа через два отплывает с грузом железа в Китай; там — найдется каюта»...

— «И если согласен на то капитан, отчего же — плывите себе на «Arcadia»...

— «Как же узнать», — вопрошаю я робко.

— «А вы подождите».

И толстый брюнет побежал в телефонную комнатку, перезвонился; и — выбежал:

— «Да — капитан соглашается»...

— «Вот вам билет: торопитесь».

Торопимся: и задыхаясь, проносимся каменной лестницей вверх, до отеля; прощайте, мальтийские рыцари, башни и стены, часовенка, полная черепов: не увидим мы вас.

***

Арабо-испанец проводит к коляске:

— «Вот — видите: вы — не жильцы»...

— «Для чего вам вода, рукомойник, белье на постель»...

— «Не нуждаемся в вас», — провожает глазами сердитая крылоголовая женщина.

Пляшем в качаемой лодке на сини залива; и там где-то грохнуло: с каменных фортов.

***

Стоит — пароход; из Германии, с грузом железа; потащится к Янг-Тсе-Киангу — через Суэц и Цейлон; капитан с бородой Черномора, блистающий золотом ясных нашивок на синем мундире, кричит на команду китайцев; вон тот голоногий китаец в соломенной шляпе, со свернутой черной косой, в темносинем, оливковым ликом лопочет у кучки канатов; слуга, вероятно, берлинец (по говору) — тащит в каюту:

— «Здесь можно и — жить, и — писать».

— «Вот и столик».

— «И полочка»...

Подали чай: комфортабельно! Вот молодой офицер, пробегая, бросает:

— «Mahlzeit».

Угощают вкуснейшим немецким печеньем.

***

Поплыли: немая стена в горностаевой пене прибоя, поднятая аспидным роем утесов, — отходит: на северо-запад; отчетливый верх — прокремнел; и — бледнел; каменистый рельеф улегчается вновь натяжением линий, чертимых из воздуха; скоро угасли зигзаги, последний неясный зигзаг исчезал.

И — как есть ничего.

Брюссель 912 года

Напишите редактору Геопоэзии. Он обрадуется


Имя:    Ваш mail:

Надеемся, Вы не робот. Контрольный вопрос: столица республики Корея?